Статья о том, как обычные украинцы переживают войну, потерю родного дома и по-настоящему начинают ценить жизнь: свою и своих близких.
«Дело в том, что у меня нет дома», – это строчка с когда-то любимой песни моей подруги Иры. В нашей жизни «до войны» (страшно писать эти слова, но такая сейчас наша реальность) мы часто встречались на домашние посиделки: пили вино, которое сделал её папа, зажигали свечи, которые грели уютом, и часто слушали эту песню.
Я считаю, что плей-лист человека может многое о нём рассказать, и, конечно же, у Иры неспроста именно эта композиция была любимой.
Мы познакомились, когда вместе работали над реалити-проектом для телевидения на Сейшельских островах. Контракт у нас был минимум на год, в итоге мы проработали там почти 2 года. Впервые мы на столь долгое время покинули Украину и, как бы не манил океан, мы безумно скучали по родному Киеву и мечтали по возвращению купить себе жилье именно в столице.
Мы девушки целеустремлённые, поэтому через какое-то время я купила себе уже готовую квартиру в пригороде Киева, а Ира вложилась в строительство. К сожалению, неудачно, ведь на протяжении 3х лет её дом никак не могли достроить и сдать в эксплуатацию.
Представьте, как чувствует себя человек, который трудился, не покладая рук (а работа на телевидение – это ненормированные графики, бесконечные стрессы и строгие дедлайны), заработал наконец-то на жилье в любимом городе, вложил в его покупку все свои деньги, строил планы на ремонт, мечтал наконец-то обустраивать своё гнездышко, а квартира всё не сдается. Гнев, разочарование, слёзы, злость, митинги, сбор средств на адвокатов для решения вопроса с застройщиками – это то, что осталось за плечами у Иры. Осталось только принять всё, как есть, и надеяться, что хоть когда-то её дом достроят.
Поэтому наши маленькие «домашние» вечера мы проводили в её арендованной квартире. Для Иры это было просто помещение, просто стены, просто место для сна, отдыха, посиделок с друзьями, но никогда она не называла это место домом.
Глядя на неё, мне всегда было страшно осознавать, что чувствует человек, у которого нет места, куда хочется возвращаться, где чувствуешь покой и сладкую тишину, места, запах которого всегда носишь с собой в кармашке – маленьком, возле груди, слева. И, каждый раз, слушая любимую песню Иры, я крепко-крепко обнимала её, чтобы хоть на минутку она почувствовала, что она не одна, что и без дома можно жить, ведь главное – просто жить.
Около месяца назад у Иры появился прекрасный пушистик – собака, которую подруга назвала Мира. «Ира и Мира – как забавно», – подумала я. Совсем скоро они переехали в новое жилье. Это была очередная арендованная квартира, но впервые за 4 года дружбы я наконец-то услышала от своей подруги: «Я чувствую, что это – мой дом». Вот так просто человек обрёл чувство уюта, спокойствия и любви, своё маленькое место силы.
Дома Иры больше нет. 15 марта российские войска нанесли ракетный удар по жилому дому в Киеве. Всё, что осталось от дома Иры – сгоревшие панели, окученные чёрным-чёрным дымом – таким же удушливым, ужасным и тёмным, как и все эти 26 дней безжалостной и кровавой войны России против Украины.
Но я часто думаю: война ли это? Ведь с уроков истории, с десятков книг и рассказов моих дедушек и бабушек я всегда чётко понимала: есть линии фронта, есть тактика, есть приказы главнокомандующих, есть логика в уничтожении стратегических и военных объектов и т.д… – и всё это не имеет никакого отношения к тому, что я вижу каждый день на своей родной земли со стороны России. Это не просто война! Это террор. Это низменное проявление разочарования собственной беспомощностью: россияне не могут захватить наши города, поэтому их разрушают. Разве простые, мирные украинские люди должны страдать из-за военного провала «великой России»?
Для меня всё, что происходит, больше похоже на желание наших агрессивных соседей уничтожить, истребить наш украинский род. Но есть маленькая проблема – украинцев невозможно уничтожить! Не верите – углубитесь в историю: войны, революции, голодомор, репрессии, – всё это только закаляло наш дух и наше стремление к свободе.
И сейчас, несмотря на сотни ракет, выпущенных на мою бесстрашную Украину, несмотря на тысячи разрушенных домов и, что самое ужасное, – несмотря на тысячи жертв этой войны, мы едины, как никогда. Потому что там, где погибнет один украинец, встанут тысячи! В нашем гимне неспроста есть строчки: «Душу и тело мы положим за нашу свободу». И сейчас каждый украинец прочувствовал эти слова на себе.
Во всех нас кипит гнев, всех нас разъедает боль. Боль от того, что под завалами какого-то из разрушенных армией России домов однажды найдут бездыханное тело нашего родного, нашего близкого, нашего любимого человека, которого мы так и не успели обнять до войны.
Когда я увидела в новостях, что дом Иры разрушен, первое, о чём я подумала – что так и не успела перед войной заехать к Ире на наши домашние посиделки, так и не успела обнять её и сказать, как сильно я её люблю и ценю.
«Я жива, – написала мне Ира, – я никогда не думала, что буду столько вкладывать в эти слова, но я жива».
И это были самое главное, самое желанное для меня сообщение! Это один из самых жестоких, но таких важных уроков от жизни: все самые ценные в жизни вещи – далеко не вещи, это жизнь и здоровье наших близких.
Мы с Ирой долго говорили по телефону, плакали от того, что несмотря на войну в нашей стране, мы сейчас живы и у нас есть возможность общаться друг с другом. Я пыталась подбодрить подругу, мол мы всё отстроим и будем жить ещё лучше, на что она ответила мне:
«Я знаю, что мы всё отстроим. Я знаю, что даже после самой тёмной ночи всегда наступает рассвет. Я всё понимаю, но не могу принять того, что на вешалке в квартире не будет поводка, на котором я водила Миру гулять, в письменном столе не будет моего диплома и аттестата, в шкафу не будет любимого платья, в котором я ходила на свадьбу к подруге, не будет бытовой техники, на которую я долгое время зарабатывала, не будет моих любимых фотографий, не будет книг, которые я брала у тебя почитать, а я ведь даже не успела все их прочесть. Будет только пустота. Как и в одном из уголков моего сердца. И мне не жаль всех этих вещей… Жаль, что всё это – маленькие и не очень частички меня.
Я ещё долго буду плакать. И не от того, что я потеряла, а из-за того, что я не потеряла главное – жизнь. Я жива, но ещё собираю себя по частям».
Мы, украинцы, все держимся и знаем, что однажды услышим такие желанные слова: «Война закончилась. Пора возвращаться домой». Каждый украинец, который сейчас вынуждено находится за границей, носит в сердце свой билет домой, единственный недостаток которого – открытая дата.
И даже если наши квартиры будут разрушены, мы построим всё заново. Ведь, как говорит Сергей Мартынюк, украинский музыкант и писатель: «Дом – это не стены. Дом – это там, где мы».
