Война внесла свои коррективы в жизнь каждого украинца – заглянула в каждый город, в каждый дом, в каждую душу, в каждую нашу мысль.
Привычные прогулки по любимым местам заменили «посиделки» в безопасных коридорах, звук закипающего чайника на кухне сменился звуками сирен, вместо любимых фильмов мы теперь бесконечно листаем новостные ленты, и все планы на будущее можно поместить в несколько слов – обнять родных, выстоять, выжить. Выжить как страна, выжить как нация и просто выжить…
С последним, конечно же, помогают врачи, которые остались выполнять свой гражданский долг в Украине, которые забыли слово «страх», которые каждый день смело смотрят смерти в глаза и воюют за жизнь каждого пациента.
Лилия Владимировна Атаманенко – детский врач-анестезиолог, доктор-трансфузиолог, заведующая отделением в Центре службы крови, которая работает в «Охматдете» (это аббревиатура, которая расшифровывается, как «охрана материнства и детства», самая большая детская больница на территории Украины). Благодаря Лилии Владимировне и её коллегам Центр службы крови ни на день не прекращал своей работы и обеспечивал кровью и её компонентами всех нуждающихся.
– Лилия Владимировна, расскажите, как изменились условия сдачи крови с начала полномасштабной войны в Украине? Какие появились трудности, риски?
– Самая большая трудность – много сотрудников, особенно молодежи, не только в Центре крови, а и во всей клинике «Охматдет», просто бросили работу. Остался только костяк врачей, истинных патриотов и профессионалов своего дела. Например, с нашего Центра службы крови с 35 сотрудников осталось только 5 людей, которые не оставили свои рабочие места и организовали полный цикл: от вызова донора до выдачи компонентов реципиентам.
Также, если мы привыкли, что у нас есть постоянные доноры, на которых мы рассчитываем, то в этой ситуации многие постоянные доноры выехали за границу, переехали в другие города. Были риски остаться вообще без компонентов крови.
Но, несмотря ни на что, мы сразу оценили ситуацию, приняли меры и быстро наладили работу. Сдача крови не приостанавливалась ни на день.
– Как Вы отреагировали на то, что началась войны: как гражданка своей страны и как врач? Не было ли мыслей о том, чтобы выехать из Украины?
– Разговоры о войне были, но я не верила, что такое может случится в наше время, в нашей жизни.
24-го числа у меня было обычное утро: в 4:30 мы просыпаемся, потому что я с детьми (у меня их трое: девочки, двум по 9, а младшенькой 6 лет) живём за городом, в Бучанском районе, под Киевом. Мы всегда в 7 утра выезжаем из дома, чтобы вовремя попасть на работу и в школу детям на 8:00 утра, школа у них рядом с больницей, в которой я работаю. На подъезде к Киеву я поняла, что что-то не так, потому что было только 7 утра, а трасса уже стояла, на заправках были ужасные очереди.
Мне начал звонит бывший муж, медсестра с работы – все говорили выезжать за границу, потому что началась война. Но у меня даже мысли не было бежать! Я просто не могла бы этого сделать. Во-первых, это моя страна, у меня здесь жизнь, во-вторых, я военнообязанная, я врач – я должна быть здесь и помогать.
Конечно, дети были очень перепуганные, особенно когда были взрывы. Я им объяснила, что не могу покинуть страну, я врач, я военнообязанная и это мой дом. И девочки сказали мне, что тоже не хотят никуда ехать. Единственное, что нас огорчало – у нас дома осталась часть нашей семьи – наши любимцы, кот Маркиз и наша любимая собака, ретривер. Мы вернуться домой уже не смогли – на то время у нас в доме уже поселились российские солдаты. Но наша соседка, которая осталась в селе, кормила, чем могла, наших питомцев. Когда соседи эвакуировались, забрали с собой кота, сейчас он в Житомирской области, я его по возможности заберу. А собака осталась в доме, её территориальная оборона нашего по фотографии и мой товарищ привёз её ко мне: хромую, истощённую, грязную, но такую родную! Главное, что она живая!
– Как функционировал Центр крови в период активных боевых действий возле Киева? Хватало ли крови, доноров?
– Центр продолжал функционировать круглосуточно, 24/7. С 24-го февраля, с начала войны мы контролировали запасы крови и компонентов. В первые дни к нам пришло очень много доноров. Со слов коллег я знаю, что не только в наш Центр крови, но и по всему Киеву, по всей Украине, люди, которые не покинули страну, которые сидели в бомбоубежищах и хотели хоть как-то помочь, быть полезными своему государству, своему народу, массово пошли сдавать кровь. Поэтому было очень много доноров, мы даже всех не могли сразу задействовать и записывали их в резерв доноров.
Если была потребность, мы забирали кровь и поздно вечером, и ночью. Когда срочно нужна была кровь, но был комендантский час и мы не могли вызвать доноров, мы делали перепись сотрудников, родителей пациентов, волонтеров, которые находились круглосуточно в больнице, чтобы мы могли их задействовать как доноров.
То, что мне больше всего запомнилось – когда к нам приходят первичные доноры, как правило, очень много бракуется по разным инфекциям, по гемоглобину, по лейкоцитам и мы отказываем человеку в сдачи крови, а сейчас, во время стресса, практически не было «браков». Практически у всех были идеальные анализы! Это показатель того, как слажено работает организм во время стресса.
– Увеличилась ли потребность в крови с начала войны? Для кого вы чаще проводите забор крови?
– До войны забор крови и её компонентов происходил у нас исключительно для наших пациентов – детей. В военное время наша больница продолжает оказывать помощь как детям, так и абсолютно всем, кто в ней нуждается: взрослым, детям, военным, раненным – абсолютно всем. Честно скажу, что их было много в первые дни войны, когда активные боевые действия были в Киеве и области – в Ирпене, Буче. Очень много.
На данный момент Центр крови работает в своем штатном обычном режиме. Вернулись многие наши постоянные доноры, которые звонят и хотят прийти на сдачу, поэтому в принципе мы заполнены по компонентам крови и доноров хватает.
– Какая история из Вашей практики больше всего запомнилась с начала войны?
– Очень много было пациентов: были и с хеппи-эндом, были, к сожалению, и без… но был один случай, который меня очень сильно зацепил. Это были первые дни войны, тогда ещё бомбили военный госпиталь в Ирпене. Нам позвонили с этого госпиталя и сказали, что срочно необходима третья минус группа крови. Конечно, у нас были запасы, но немного, мы сказали: «Приезжайте, дадим, сколько сможем». Это было днем, мы ждали их до полночи, в итоге ребята приехали только в 4 часа утра, они 8 часов ехали, были очень уставшие.
Волонтеры сказали, что со мной очень хочет кто-то поговорить и дали мне трубку. Я никогда не забуду этот голос. Это был мужчина, который просто плакал и умолял помочь его семье. Оказалось, что это был отец семьи, машину которой расстреляли оккупанты во время эвакуации из Ворзеля, городка под Киевом. Российские военные открыли огонь и стреляли по автомобилю, хотя все кричали, что там дети. Их было четверо: мать, отец, дочка и сын. Дочка и мать были в очень тяжелом состоянии, это для них нужна была кровь.
Конечно, мы загрузили достаточно крови и плазмы и ребята поехали обратно. К счастью, все выжили, всех удалось спасти, но маму и дочку ждёт длительная процедура восстановления, потому что у них было очень много ранений.
– Как это – работать под звуки взрывов и обстрелов?
– Ответственность и вера в то, что всё будет хорошо, наверное, сделали своё дело. Потому что я помню первые дни, 25 февраля, к нам тогда поступил пациент и немедленно нужны были тромбоциты. Я тоже являюсь донором и как раз лежала и сдавала тромбоциты для этого человека, когда начались очень сильные взрывы вблизи.
Сказать, что мне было страшно? Нет… Мне не было страшно. И сейчас мне не страшно. Я уверенна, что мы победим! Я знаю, что всё будет хорошо, скорее всего и потому, что на мне огромная ответственность. Перед моими пациентами, перед страной, но в первую очередь перед моими детьми.
– Сколько приблизительно собрали крови с начала полномасштабной войны?
– С 24 февраля по 20 апреля у нас было 496 доноров крови, 158 доноров тромбоцитов, и 7 доноров гранулоцитов (это концентрированные эритроциты).
Эритроцитов мы собрали 144,7 литров и 128,6 л плазмы.
Бесперебойное функционирование Центров крови в Киеве обеспечивали сотни людей – как тех, кто впервые пробовал себя в этой роли, так и тех, кто уже не первый год делится маленькой частичкой жизни с теми, для кого это является большой необходимостью.
Мотузюк Богдана – адвокат из Киева, а также донорка, которая уже четвертый год регулярно сдает кровь. С начала войны девушка приняла решение остаться в городе и продолжать помогать людям.
– Богдана, почему Вы начали заниматься донорством?
– Я впервые стала донором в феврале 2019 года, соответственно я сдаю кровь уже 4й год. Привила мне любовь к этому полезному делу моя подруга своим личным примером – она занимается донорством уже много лет, много рассказывала о том, как это происходит и как это важно и для детей, и для взрослых.
Как-то подруга пригласила меня пойти с ней на выездную донорскую акцию, там я впервые сдала кровь. С этого момента я постоянный донор – регулярно хожу сдавать кровь, насколько это возможно. Потому что есть определённые ограничения: цельную кровь доноры-мужчины могут сдавать не чаще, чем 5 раз в год с интервалом в 60 дней, женщины – не больше, чем 4 раза в год. Мне, как постоянному донору, выдали соответствующее удостоверение, в котором записывают мои донации. Надеюсь, что в будущем я стану почестным донором Украины – для этого необходимо сдать цельную кровь 40 раз бесплатно, но мне пока к этому идти и идти.
– Почувствовали ли Вы какие-то изменения в условиях сдачи крови для доноров после начала войны?
– В принципе процедура сдачи крови осталась прежней. Но с началом войны стало намного труднее добираться к Центру крови на сдачу, учитывая то, что у нас война – это единственное, что поменялось. В первые недели общественный транспорт вообще не функционировал, у меня нет своего автомобиля и нужно было 1,5-2 часа идти пешком – это где-то 15 километров (туда и обратно). За это время могла быть и воздушная тревога, и ещё какие-то обстрелы – психологически это немного давило.
Но невозможно сидеть дома просто сложа руки – мне хотелось что-то делать, как-то помочь, сделать свой вклад в то, чтобы мы побыстрее победили. Донорство – это тема, которая меня всегда интересовала, тем более я работаю юристом в медицинской сфере, мне медицинская тематика в целом близка, я очень много изучаю по этой теме и выступаю за реформу нашей медицинской системы в соответствии с европейскими и мировыми критериями.
Ещё в первый день войны на страницах своих социальных сетей я призывала не паниковать, а делать то, что в наших силах, например – сдавать кровь. Я присоединилась к украинскому волонтерскому сообществу – организации «Donor.UA». Мы собираем информацию из разных центров крови, где есть необходимость в каких-то донорах, также связываемся с донорами, организовываем и направляем их по конкретным запросам, координируем их работу.
– Вы сдавали кровь во время активных военных действий в Киевской области?
– Я была в центре крови в средине марта, соответственно в Киеве и Киевской области это был период активных боевых действий. Я живу на 17м этаже, обзор с квартиры у меня как раз в сторону Ирпеня и Бучи, где постоянно что-то взрывалось, горело и вот это сложно – то, что ты добираешься к Центру крови во время всего этого.
И когда ты проходишь по мосту, который был одним и самых оживленных по трафику в Киеве, а он практически пустой: одни блок-посты, две проезжающие мимо машины… – то, конечно, становится жутко, ты как будто в пост-апокалипсисе. Это очень больно видеть Киев таким.
Как раз, когда я проходила этот мост, начала выть сирена, но, Слава Богу, ничего не прилетело.
В тот день, когда я была в центре крови, рядом, буквально за 700 метров, на соседнюю улицу прилетела российская ракета – она тогда уничтожила троллейбус, который стоял фактически как блок-пост, тогда умерло 2 человека и были пострадавшие. Тем не менее, в Центре крови все продолжали работать, как будто бы ничего и не случилось.
– Вам не было страшно ходить на сдачу крови, зная, что Киев в любой момент могут обстрелять?
– Лично мне не было страшно добираться в Центр сдачи крови, потому что в принципе у меня философское отношение к ситуации: если ракета куда-то прилетит, то прилетит. И никуда от этого не денешься. В тот момент на территории Киева вроде как активных боевых действий не было, только на окраинах. Правда были диверсионные группы, но тогда их уже было немного и они действовали, в основном, днем. Поэтому я чувствовала себя спокойно.
Я понимаю, что одна из проблем в донорстве на сегодня, что в начале все бросились сдавать кровь, а сейчас уже поток намного меньше, соответственно важно доносить информацию, что кровь необходима всегда. Также нужно записываться в резерв доноров крови – регистрируешься на платформе, как донор, и соответственно тебя вызывают в случае надобности на донацию. Например, организация «Donor.UA» есть базой таких доноров: ты регистрируешься на сайте и при необходимости с тобой связываются и просят прийти на сдачу крови по определённому адресу.
Всё это важно и если каждый будет хоть что-то маленькое делать для нашей победы, то мы быстрее и победим. Ну и для своего личного успокоения тоже необходимо что-то делать – тогда намного легче пережить войну с психологической точки зрения.
Харуки Мураками писал: «Отдающий без сожаления, всегда получает».
Смелые, отважные, свободные – мы все верим в любовь и справедливость, хоть и носим в сердце войну.
Слушая истории этих по-настоящему бесстрашных людей, я в очередной раз убеждаюсь в том, что победа у нас в крови.
Евгения Лагода,
Украинская журналистка,
временно работающая в Латвии.
